Я это..Заказчик, ты меня прости..(ибо личность заказчика сомнений не оставляет), но кажется я позволила себе какую-то вольность. Поэтому получилось немного не то, что ожидалось. Рейтинг есть. Малость связывание и принуждение. И вообще..пошла ко я заказывать гробик. НО в общем. Вот ОНО, Он чувствовал, что с каждой своей командировкой все сильнее отдаляется от сына. И стоило только подумать, что возле Таки другой человек, что другой парень касается его так, как может касаться только отец, как сердце сжималось в болезненном предчувствии, а глаза застилала горькая пелена. Он устал ждать и терпеть. Открывая дверь квартиры после очередной командировки, он с какой-то обреченностью заметил возле двери вторые ботинки. «Ямато. Снова». Широкими шагами направляясь в комнату, он уже не сомневался, что сейчас выставит Ямато за дверь и выскажет сыну все. Где-то в глубине затуманенного разума мелькнула мысль, что у Таки давно уже своя жизнь, и он, Хонджо-сан не должен иметь к ней никакого отношения. Мелькнула и тут же пропала, задавленная чувством собственности, когда зайдя в комнату Хонджо-сан увидел, как волосы Таке расчесывает этот.. Ямато Такеру. Бросив мальчишке убираться и краем глаза заметив, что он выполнил даже на просьбу. Приказ. Хонджо-сан шагнул к сыну. Таки спокойно сидел на кровати поджав ноги. Отец никогда не бил его, и Така был уверен, что не станет и в этот раз. Тем более за что? А Хонджо-сан был зол - так зол, что это даже подавляло ту часть сознания, которая всегда оценивала ситуацию трезво. Отец подошел и Така спокойно поднял голову встречая его взгляд и невольно вздрогнул, столкнувшись с неясной яростью и каким-то.. голодом горевшими в этом взгляде. Така дернулся, порываясь встать, но отец с неожиданной силой повалил его на кровать, легко удерживая одной рукой за шею. Така задергался, пытаясь вырваться или хотя бы вдохнуть воздуха, но никак не мог даже приподнять голову, утыкаясь лицом в покрывало. Хонджо-сан скользил пальцами по светлым волосам, вдыхал едва уловимый аромат корицы идущий от них. Ощущение вздрагивающего под его руками тела кружило голову. Хонджо-сан гладил напряженную спину, нащупывал кончиками пальцев еле выступы позвонков. Увлекшись, принялся вырисовывать языком только себе понятные узоры, чуть прикусил кожу на позвонке. Така вырвался их ослабевшей хватки и с неожиданной для отца силой оттолкнул его от себя. Окинув тяжело дышащего отца взглядом, Така без слов метнулся к двери, но Хонджо-сан оказался быстрее. Перехватил запястья и вжал в холодную поверхность стены, прижимаясь всем телом.
- Отец! Ты..Ты чего? - Не бойся..Така..- хриплый шепот прямо в ухо и Така, пронзенный внезапной догадкой начинает вырываться с удвоенной силой. Вот только ни единого шанса вырваться ему не оставили. И прежде, чем он успел хоть что-то осознать, что-либо предпринять, резко отодрали от стены, опрокинув грудью на стол и крепко связывая руки за спиной. - Отец! Что ты себе позволяешь! - То, о чем уже так долго мечтал. Така понимал, что сейчас его отец не понимает уже ничего, а со связанными руками вырваться не получится. Поэтому он молчал, но расслабиться, просто не получилось. Юноша зажмурился и приготовился к неизбежному. Он первый раз видел отца в таком состоянии, но понимал, что сейчас он не сможет остановиться. Когда с его бедер стянули брюки, оставляя их болтаться где-то внизу у щиколоток он даже не вздрогнул, но сдержать судорожный вздох, когда мозолистые руки раздвинули его ягодицы не намекая, а отчетливо демонстрируя намерения отца, у Таки уже не получилось. Ему не было больно или неприятно, но было безотчетное чувство стыда и страха. Отец потянулся рукой куда то в сторону, и через пару мгновений Така почувствовал, как на обнаженную кожу спины полилось масло, который он так любил натирать кожу рук после тренировок. - Отец? – уже чуть более спокойно спросил Така, почувствовав, что тот замер позади него. - Не бойся..я никогда тебе не вру.- горячее дыхание опалило кожу и Хонджо-сан принялся покрывать легкими поцелуями спину, немедленно покрывшуюся мурашками. – Постарайся расслабиться… Но когда поцелуи смени укусы, а пальцы, смоченные в масле скользнули по спине прослеживая ложбинку между ягодиц сверху вниз, до чувствительного местечка за яичками, Така и вовсе позабыл о том, что все происходящее неправильно. А когда пальцы принялись исследовать тело, никогда не еще знавшее подобный ласк и прикосновений, Така не смог сдержать стонов, невольно рождавшихся в его груди. Хонджо-сан отпустил уже не способного сопротивляться сына и сильнее прижался к нему, удерживая, чтобы тот не дергался так нетерпеливо, каждый раз, когда его пальцы скользили по коже. Така выгнулся и застонал, когда вместо легких поглаживание один из пальцев стал осторожно проникать в него, увлажняя и заставляя судорожно сжавшиеся мышцы расслабиться. Така сжал пальцы так сильно, что они побелели, и хотя он не был способен двигать руками, Така все равно пытался сопротивляться давлению тела отца и двигаться вслед за ласкающими его пальцами, которые словно в насмешку то почти полностью погружались в его тело, то выскальзывали, принимаясь вновь кружить по коже. Стоило только пальцам задеть ранее незнакомую точку внутри него, как Така выгнулся и застонал, уже не просто прося, умоляя о большем, стремясь повторить тот резкий всплеск жара, который ощутил только что. Но отец уже, словно издеваясь, не позволял ему даже двинуться навстречу прикосновениям, удерживая в одном положении и с каждым движением распаляя все больше. Когда все резко прекратилось, Така не сразу смог осознать, что длинные пальцы покинули уже распаленное до предела тело, оставляя на самой грани нового удовольствия. И не видя другого выхода Така просто захныкал, словно мальчишка, не получивший свою конфету, надеясь, что отец вернет ему то чувство наполненности, которое дарили двигающиеся внутри пальцы.
Отстранившись Хонджо-сан с удовольствием прошелся взглядом по вздрагивающему телу сына, распростертому на столе и еще раз прошелся дорожкой поцелуев по спине, слизывая выступившие капельки пота. Одним ловким движением расстегнув брюки и высвободив из плена ткани твердый член, он снова склонился к затылку тихо поскуливающего от нетерпения юноши. -Расслабься.. Выдохнул он, куда-то в основание шеи и без предупреждения вдавил свой член в увлажненный, но практически не растянутый проход. - Ааа! – зашелся в диком крике Така, потому что это было просто безумно больно, все возбуждении, что недавно парализовало тело и привело его самого в полубезумное состояние, тут же оставило его. На всем его теле тут же выступили капли пота, впитываясь в разметавшиеся волосы и смешиваясь с катящимися по лицу слезами. Така и сам не заметил, как они полились из глаз. - Я предупреждаю тебя, Така, если я еще раз увижу рядом с тобой этого… Хрипло проговорил Хонджо-сан в ухо сыну, удерживая его дергающееся тело. Така простонал нечто невразумительное и попытался отодвинуться от проникшего в него отца. Но ему не позволили, и не дав Таке даже привыкнуть к чувству столь грубого вторжения, Хонджо-сан во второй раз ворвался в тело сына, теперь уже входя до конца и вжимая выгнувшееся от боли тело в столешницу. Второй раз было не легче. Така извивался, стремясь уйти от вторжения и чувствовал, как по бедру скользит струйка крови. Наконец отец замер где-то глубоко внутри него словно выжидая, пока Така хоть немного успокоится. Но теперь так просто не хотел повторения той боли, что уже испытал, и всеми своими силами стремился освободиться. Тяжело вздохнув, отец принялся осторожно разминать уже затекшие руки сына, вызывая приятное покалывание в кончиках пальцев, а после принялся легкими поцелуями проходиться по напряженной спине, слизывая капельки пота. Така замер, больше не пытаясь отодвинуться, ведь отец больше не пытался двигаться, да и такое сочетание грубости и нежной ласки дарила странное ощущение. К тому же, боль до этого пронизывающая все тело куда-то ушла, оставив лишь легкое жжение там, где их тела соприкасались. И стремясь вернуть прежние сладостные ощущения Така сам двинулся навстречу отцу и практически сразу застонал, но уже не от боли, а от яркой вспышки удовольствия, когда член отца задел чудесную точку внутри него. Словно сквозь туман он услышал, как застонал отец. Теперь уже Хонджо-сан врывался в тело под собой ровными сильными толчками, с каждым движением заставляя Таку подаваться навстречу в поисках большего удовольствия. Теперь каждый стремился найти выход тому напряжению, что воцарилось в их телах, и с каждым движением они приближались к окончательному единению.
Заказчик стр-р-радает. Т____Т Но все равно автору спасибо, обычно мои завяки на кинк-фестах до этого вообще ни разу не выполняли, приятно, что этот раз оказался исключением.
Автор просит прощения за невыполнение условий заявки. Секса не получилось, высокого рейтинга, к сожалению тоже.(
Предупреждение: флафф и оос.
В последнее время Хонджо Масару не любит уезжать в длительные командировки. Ему не хочется надолго оставлять сына. Раньше Така был слишком мал, чтобы оставаться дома одному и поэтому приходилось брать его с собой. Конечно, с одной стороны, вряд ли бы кто-то одобрил то, что маленькому ребенку приходится жить на чемоданах, есть в ресторанчиках и забегаловках, спать в отелях и общаться со взрослыми мужчинами вместо сверстников. С другой стороны, вся команда, включая тренера, была от Таки просто без ума и соревновалась за право потаскать его на шее, да и самому Таке, кажется, нравилось ездить по разным городам, слушать вместо сказок забавные случаи, произошедшие во время матчей и тренировок и засыпать, обхватив отцовскую ладонь обеими руками. Конечно, все это прекратилось тогда, когда Така пошел в школу. Пришлось нанять ему няньку и, скрепя сердце, отказаться от общества сына. Така воспринял это как предательство и очень долго дулся на отца. Но потом все понял, в конце концов, его мальчик всегда был умен не по годам.
Когда команда возвращается домой, Така, как обычно, встречает отца в аэропорту. Волосы небрежно перехвачены резинкой в низкий хвост, черная футболка без рукавов и голубые джинсы: даже в самой простой одежде его мальчик умудряется выглядеть так, что на улице оборачиваются ему вслед. Хонджо-сан чувствует невыразимую гордость за сына, который держится по меньшей мере как наследный принц, на высоте всегда и везде. Така вежливо здоровается с товарищами Хонджо-сана и, чуть приподнявшись на цыпочки, быстро целует, можно сказать, клюет отца в щеку. Хонджо-сан приобнимает его одной рукой за плечо и чмокает в макушку. Потом кивает товарищам и торопится к машине. Им понимающе смотрят вслед, ведь всем хочется поскорее оказаться вместе со своими семьями.
Когда они заходят в квартиру, в первую очередь Хонджо-сан идет в душ, какими бы комфортными ни были современные услуги, после перелета он всегда чувствует себя ужасно усталым, мокрым и грязным. До сих пор, садясь в кресло и пристегивая ремень, у него немного холодеет в животе: от предвкушения и несильного страха, возможно поэтому самолеты выматывают его больше, чем любой другой вид транспорта.
Когда он выходит, наспех вытеревшись полотенцем и надев спортивные штаны, на столе уже стоит обед, который его мальчик наверняка приготовил заранее. Причем не те, йогурты и салаты, которые ест сам Така, а нормальный, полноценный обед. В такие моменты Хонджо-сан думает о том, что с таким сыном никакая жена не нужна: заботится о нем сын лучше любой женщины.
Сам Така усаживается рядом с отцом, подперев рукой щеку и задумчиво глядя на Хонджо-сана. Тот скоро улыбается сыну, чтобы показать, что он оценил заботу, и снова возвращается к обеду. Очень вкусному, надо сказать. Готовить Така научился лет в десять, причем так, как Хонджо-сану и не снилось.
Отложив нож и вилку (Така настаивал, чтобы Хонджо-сан обедал по всем правилам этикета), он встает и идет в гостиную. Не оглядываясь, все равно знает, что сын пойдет за ним. Садится на диван, положив руку на спинку, чтобы когда Така подойдет можно было сразу его приобнять. Но Така садится не рядом, как обычно, а усаживается прямо сверху, обнимая Хонджо-сана за шею, и тянется к его губам. Значит сильно соскучился.
Когда Хонджо-сан в первый раз потянулся поцеловать Таку совсем не по-отцовски, тот отреагировал очень настороженно. Пришлось долго объяснять сыну, что он не слепой и прекрасно видит, как именно Така стал смотреть на него в последнее время. Что он видит, как тщательно Така хочет скрыть свои чувства и поэтому отдаляется все сильнее. И что любовь сына гораздо для него дороже, чем какие-то условности и что он любит его так сильно, что не хочет его терять из-за общественных стереотипов. И что ему действительно нравится целовать своего мальчика, нравится, как тот торопливо целует его в ответ, какие горячие у него губы, нравится, как его волосы щекочут кожу, как его пальцы забираются под рубашку, чтобы сжать ребра, нравится гладить его и смотреть как он зажмуривается и тихонько стонет. Что он любит, когда после оргазма Така прижимается к нему, уткнувшись в подмышку, а он, Хонджо-сан лежит и слушает как медленно восстанавливается его дыхание.
Правда, он все еще никак не может перейти некую черту, отделяющую их от секса, но он знает, что совсем скоро это перестанет быть для них проблемой.
вся команда, включая тренера, была от Таки просто без ума и соревновалась за право потаскать его на шее, да и самому Таке, кажется, нравилось ездить по разным городам Простите, автор, но тут прямо просится: "... да и самому Таке, каджется, нравилось сидеть на чужих шеях."
Но Така садится не рядом, как обычно, а усаживается прямо сверху, обнимая Хонджо-сана за шею, и тянется к его губам. Значит сильно соскучился. Это просто прекрансно. *____* Вот так читаешь, читаешь, умиляешься себе потихоньку, настраиваешься на мирный домашний лад, и тут, ВНЕЗАПНО!!!111 Класс, мне очень понравилось.
-
-
11.06.2009 в 12:20Он чувствовал, что с каждой своей командировкой все сильнее отдаляется от сына. И стоило только подумать, что возле Таки другой человек, что другой парень касается его так, как может касаться только отец, как сердце сжималось в болезненном предчувствии, а глаза застилала горькая пелена. Он устал ждать и терпеть.
Открывая дверь квартиры после очередной командировки, он с какой-то обреченностью заметил возле двери вторые ботинки.
«Ямато. Снова».
Широкими шагами направляясь в комнату, он уже не сомневался, что сейчас выставит Ямато за дверь и выскажет сыну все. Где-то в глубине затуманенного разума мелькнула мысль, что у Таки давно уже своя жизнь, и он, Хонджо-сан не должен иметь к ней никакого отношения. Мелькнула и тут же пропала, задавленная чувством собственности, когда зайдя в комнату Хонджо-сан увидел, как волосы Таке расчесывает этот.. Ямато Такеру.
Бросив мальчишке убираться и краем глаза заметив, что он выполнил даже на просьбу. Приказ. Хонджо-сан шагнул к сыну. Таки спокойно сидел на кровати поджав ноги. Отец никогда не бил его, и Така был уверен, что не станет и в этот раз. Тем более за что? А Хонджо-сан был зол - так зол, что это даже подавляло ту часть сознания, которая всегда оценивала ситуацию трезво. Отец подошел и Така спокойно поднял голову встречая его взгляд и невольно вздрогнул, столкнувшись с неясной яростью и каким-то.. голодом горевшими в этом взгляде. Така дернулся, порываясь встать, но отец с неожиданной силой повалил его на кровать, легко удерживая одной рукой за шею. Така задергался, пытаясь вырваться или хотя бы вдохнуть воздуха, но никак не мог даже приподнять голову, утыкаясь лицом в покрывало. Хонджо-сан скользил пальцами по светлым волосам, вдыхал едва уловимый аромат корицы идущий от них. Ощущение вздрагивающего под его руками тела кружило голову. Хонджо-сан гладил напряженную спину, нащупывал кончиками пальцев еле выступы позвонков. Увлекшись, принялся вырисовывать языком только себе понятные узоры, чуть прикусил кожу на позвонке. Така вырвался их ослабевшей хватки и с неожиданной для отца силой оттолкнул его от себя. Окинув тяжело дышащего отца взглядом, Така без слов метнулся к двери, но Хонджо-сан оказался быстрее. Перехватил запястья и вжал в холодную поверхность стены, прижимаясь всем телом.
-
-
11.06.2009 в 12:20- Не бойся..Така..- хриплый шепот прямо в ухо и Така, пронзенный внезапной догадкой начинает вырываться с удвоенной силой. Вот только ни единого шанса вырваться ему не оставили. И прежде, чем он успел хоть что-то осознать, что-либо предпринять, резко отодрали от стены, опрокинув грудью на стол и крепко связывая руки за спиной.
- Отец! Что ты себе позволяешь!
- То, о чем уже так долго мечтал.
Така понимал, что сейчас его отец не понимает уже ничего, а со связанными руками вырваться не получится. Поэтому он молчал, но расслабиться, просто не получилось. Юноша зажмурился и приготовился к неизбежному. Он первый раз видел отца в таком состоянии, но понимал, что сейчас он не сможет остановиться.
Когда с его бедер стянули брюки, оставляя их болтаться где-то внизу у щиколоток он даже не вздрогнул, но сдержать судорожный вздох, когда мозолистые руки раздвинули его ягодицы не намекая, а отчетливо демонстрируя намерения отца, у Таки уже не получилось. Ему не было больно или неприятно, но было безотчетное чувство стыда и страха. Отец потянулся рукой куда то в сторону, и через пару мгновений Така почувствовал, как на обнаженную кожу спины полилось масло, который он так любил натирать кожу рук после тренировок.
- Отец? – уже чуть более спокойно спросил Така, почувствовав, что тот замер позади него.
- Не бойся..я никогда тебе не вру.- горячее дыхание опалило кожу и Хонджо-сан принялся покрывать легкими поцелуями спину, немедленно покрывшуюся мурашками. – Постарайся расслабиться…
Но когда поцелуи смени укусы, а пальцы, смоченные в масле скользнули по спине прослеживая ложбинку между ягодиц сверху вниз, до чувствительного местечка за яичками, Така и вовсе позабыл о том, что все происходящее неправильно. А когда пальцы принялись исследовать тело, никогда не еще знавшее подобный ласк и прикосновений, Така не смог сдержать стонов, невольно рождавшихся в его груди. Хонджо-сан отпустил уже не способного сопротивляться сына и сильнее прижался к нему, удерживая, чтобы тот не дергался так нетерпеливо, каждый раз, когда его пальцы
скользили по коже. Така выгнулся и застонал, когда вместо легких поглаживание один из пальцев стал осторожно проникать в него, увлажняя и заставляя судорожно сжавшиеся мышцы расслабиться.
Така сжал пальцы так сильно, что они побелели, и хотя он не был способен двигать руками, Така все равно пытался сопротивляться давлению тела отца и двигаться вслед за ласкающими его пальцами, которые словно в насмешку то почти полностью погружались в его тело, то выскальзывали, принимаясь вновь кружить по коже. Стоило только пальцам задеть ранее незнакомую точку внутри него, как Така выгнулся и застонал, уже не просто прося, умоляя о большем, стремясь повторить тот резкий всплеск жара, который ощутил только что. Но отец уже, словно издеваясь, не позволял ему даже двинуться навстречу прикосновениям, удерживая в одном положении и с каждым движением распаляя все больше.
Когда все резко прекратилось, Така не сразу смог осознать, что длинные пальцы покинули уже распаленное до предела тело, оставляя на самой грани нового удовольствия. И не видя другого выхода Така просто захныкал, словно мальчишка, не получивший свою конфету, надеясь, что отец вернет ему то чувство наполненности, которое дарили двигающиеся внутри пальцы.
-
-
11.06.2009 в 12:21-Расслабься..
Выдохнул он, куда-то в основание шеи и без предупреждения вдавил свой член в увлажненный, но практически не растянутый проход.
- Ааа! – зашелся в диком крике Така, потому что это было просто безумно больно, все возбуждении, что недавно парализовало тело и привело его самого в полубезумное состояние, тут же оставило его. На всем его теле тут же выступили капли пота, впитываясь в разметавшиеся волосы и смешиваясь с катящимися по лицу слезами. Така и сам не заметил, как они полились из глаз.
- Я предупреждаю тебя, Така, если я еще раз увижу рядом с тобой этого…
Хрипло проговорил Хонджо-сан в ухо сыну, удерживая его дергающееся тело. Така простонал нечто невразумительное и попытался отодвинуться от проникшего в него отца. Но ему не позволили, и не дав Таке даже привыкнуть к чувству столь грубого вторжения, Хонджо-сан во второй раз ворвался в тело сына, теперь уже входя до конца и вжимая выгнувшееся от боли тело в столешницу. Второй раз было не легче. Така извивался, стремясь уйти от вторжения и чувствовал, как по бедру скользит струйка крови.
Наконец отец замер где-то глубоко внутри него словно выжидая, пока Така хоть немного успокоится. Но теперь так просто не хотел повторения той боли, что уже испытал, и всеми своими силами стремился освободиться. Тяжело вздохнув, отец принялся осторожно разминать уже затекшие руки сына, вызывая приятное покалывание в кончиках пальцев, а после принялся легкими поцелуями проходиться по напряженной спине, слизывая капельки пота. Така замер, больше не пытаясь отодвинуться, ведь отец больше не пытался двигаться, да и такое сочетание грубости и нежной ласки дарила странное ощущение.
К тому же, боль до этого пронизывающая все тело куда-то ушла, оставив лишь легкое жжение там, где их тела соприкасались. И стремясь вернуть прежние сладостные ощущения Така сам двинулся навстречу отцу и практически сразу застонал, но уже не от боли, а от яркой вспышки удовольствия, когда член отца задел чудесную точку внутри него. Словно сквозь туман он услышал, как застонал отец. Теперь уже Хонджо-сан врывался в тело под собой ровными сильными толчками, с каждым движением заставляя Таку подаваться навстречу в поисках большего удовольствия. Теперь каждый стремился найти выход тому напряжению, что воцарилось в их телах, и с каждым движением они приближались к окончательному единению.
-
-
11.06.2009 в 14:31Но все равно автору спасибо, обычно мои завяки на кинк-фестах до этого вообще ни разу не выполняли, приятно, что этот раз оказался исключением.
-
-
11.06.2009 в 18:20Предупреждение: флафф и оос.
В последнее время Хонджо Масару не любит уезжать в длительные командировки. Ему не хочется надолго оставлять сына. Раньше Така был слишком мал, чтобы оставаться дома одному и поэтому приходилось брать его с собой. Конечно, с одной стороны, вряд ли бы кто-то одобрил то, что маленькому ребенку приходится жить на чемоданах, есть в ресторанчиках и забегаловках, спать в отелях и общаться со взрослыми мужчинами вместо сверстников. С другой стороны, вся команда, включая тренера, была от Таки просто без ума и соревновалась за право потаскать его на шее, да и самому Таке, кажется, нравилось ездить по разным городам, слушать вместо сказок забавные случаи, произошедшие во время матчей и тренировок и засыпать, обхватив отцовскую ладонь обеими руками. Конечно, все это прекратилось тогда, когда Така пошел в школу. Пришлось нанять ему няньку и, скрепя сердце, отказаться от общества сына. Така воспринял это как предательство и очень долго дулся на отца. Но потом все понял, в конце концов, его мальчик всегда был умен не по годам.
Когда команда возвращается домой, Така, как обычно, встречает отца в аэропорту. Волосы небрежно перехвачены резинкой в низкий хвост, черная футболка без рукавов и голубые джинсы: даже в самой простой одежде его мальчик умудряется выглядеть так, что на улице оборачиваются ему вслед. Хонджо-сан чувствует невыразимую гордость за сына, который держится по меньшей мере как наследный принц, на высоте всегда и везде. Така вежливо здоровается с товарищами Хонджо-сана и, чуть приподнявшись на цыпочки, быстро целует, можно сказать, клюет отца в щеку. Хонджо-сан приобнимает его одной рукой за плечо и чмокает в макушку. Потом кивает товарищам и торопится к машине. Им понимающе смотрят вслед, ведь всем хочется поскорее оказаться вместе со своими семьями.
Когда они заходят в квартиру, в первую очередь Хонджо-сан идет в душ, какими бы комфортными ни были современные услуги, после перелета он всегда чувствует себя ужасно усталым, мокрым и грязным. До сих пор, садясь в кресло и пристегивая ремень, у него немного холодеет в животе: от предвкушения и несильного страха, возможно поэтому самолеты выматывают его больше, чем любой другой вид транспорта.
Когда он выходит, наспех вытеревшись полотенцем и надев спортивные штаны, на столе уже стоит обед, который его мальчик наверняка приготовил заранее. Причем не те, йогурты и салаты, которые ест сам Така, а нормальный, полноценный обед. В такие моменты Хонджо-сан думает о том, что с таким сыном никакая жена не нужна: заботится о нем сын лучше любой женщины.
Сам Така усаживается рядом с отцом, подперев рукой щеку и задумчиво глядя на Хонджо-сана. Тот скоро улыбается сыну, чтобы показать, что он оценил заботу, и снова возвращается к обеду. Очень вкусному, надо сказать. Готовить Така научился лет в десять, причем так, как Хонджо-сану и не снилось.
Отложив нож и вилку (Така настаивал, чтобы Хонджо-сан обедал по всем правилам этикета), он встает и идет в гостиную. Не оглядываясь, все равно знает, что сын пойдет за ним. Садится на диван, положив руку на спинку, чтобы когда Така подойдет можно было сразу его приобнять. Но Така садится не рядом, как обычно, а усаживается прямо сверху, обнимая Хонджо-сана за шею, и тянется к его губам. Значит сильно соскучился.
Когда Хонджо-сан в первый раз потянулся поцеловать Таку совсем не по-отцовски, тот отреагировал очень настороженно. Пришлось долго объяснять сыну, что он не слепой и прекрасно видит, как именно Така стал смотреть на него в последнее время. Что он видит, как тщательно Така хочет скрыть свои чувства и поэтому отдаляется все сильнее. И что любовь сына гораздо для него дороже, чем какие-то условности и что он любит его так сильно, что не хочет его терять из-за общественных стереотипов. И что ему действительно нравится целовать своего мальчика, нравится, как тот торопливо целует его в ответ, какие горячие у него губы, нравится, как его волосы щекочут кожу, как его пальцы забираются под рубашку, чтобы сжать ребра, нравится гладить его и смотреть как он зажмуривается и тихонько стонет. Что он любит, когда после оргазма Така прижимается к нему, уткнувшись в подмышку, а он, Хонджо-сан лежит и слушает как медленно восстанавливается его дыхание.
Правда, он все еще никак не может перейти некую черту, отделяющую их от секса, но он знает, что совсем скоро это перестанет быть для них проблемой.
-
-
11.06.2009 в 18:54Простите, автор, но тут прямо просится: "... да и самому Таке, каджется, нравилось сидеть на чужих шеях."
Но Така садится не рядом, как обычно, а усаживается прямо сверху, обнимая Хонджо-сана за шею, и тянется к его губам. Значит сильно соскучился.
Это просто прекрансно. *____*
Вот так читаешь, читаешь, умиляешься себе потихоньку, настраиваешься на мирный домашний лад, и тут, ВНЕЗАПНО!!!111
Класс, мне очень понравилось.
Заказчик.
-
-
11.06.2009 в 19:00Я думаю, это даже не стоит упоминания.) Кому же не нравится сидеть на чужих шеях?)))
Это просто прекрансно. *____*
спасибо. Автор польщен.
-
-
11.06.2009 в 20:02Такая прелесть!* много неадекватного писка.*
автор 1.
-
-
11.06.2009 в 20:05-
-
11.06.2009 в 20:14автор 1.
-
-
13.07.2011 в 04:15по больше бы таких авторов